Все волки Канорры - Страница 218

218

— Дальнее и далекое — тавтология, — заметил граф да Унара.

Фафут глянул на него с кротким, но горьким упреком. И это говорит человек, который до сих пор не придумал, чем заменить фразу «И самая память о тебе сотрется из памяти людской».

— Нет, нет, нет! — воскликнул король. — Это как раз то, что нам необходимо — дальнее далекое длинное долгое путешествие.

Гизонга и граф да Унара переглянулись. Вельмож одновременно посетила мысль о том, что их ждут государственные дела, и впервые в жизни она их не вдохновила, а заставила принять сторону своего легкомысленного монарха. Практика показала, что занимайся государственными делами — не занимайся государственными делами, а дела все равно идут так, как им заблагорассудится. Тем более, что королевство нынче находится под самой надежной защитой: Международная Ассоциация Зверопусов намерена приглядывать за родиной своего великого сотоварища; Моубрай Яростная с Эдной Фаберграсс да Флагерон с Дьюхерстом Костоломом обещали не спускать глаз с Кассарии в частности и Тиронги в целом; Сатаран спит и видит в сладких снах какого-нибудь потенциального агрессора-самоубийцу; Адский филиал тоже исправно функционирует; да и это все в общем не важно, потому что теперь на их стороне есть такая неодолимая сила как Спящий, и тому, кто вздумает огорчать его вторую половину, сильно не поздоровится. Словом, естественный в таком случае вопрос, а на кого вы Тиронгу оставите, решается сам собой. Дело за малым — подобрать подходящее путешествие.

— Лучше бы куда-то за пределы географической карты, — вздохнул Юлейн, словно подслушав их мысли. — Махнуть через Бусионический океан, доплыть до континента Корх, описать его подробно, войти в историю как первооткрыватели и землепроходцы. А? На боевом древнеступе. Повод есть, и замечательный. Надо только уломать кузена, что еще полбеды, и нашего доброго Такангора, что уже гораздо сложнее.

И король вздохнул, понимая всю сложность поставленной задачи как бывалый полководец.

Словно услышав, что о нем речь, Такангор быстро вошел в пиршественный зал, цокая подковами. Глаза его сверкали, уши шевелились, шерсть на загривке стояла дыбом, на правом роге тускло и как-то угрожающе поблескивала корона Тапинагорна — у бравого генерала накопились претензии к окружающему миру.

— Доброе утро, ваше величество, — сказал Гизонга.

Теперь встало дыбом даже золотое кольцо в носу минотавра.

— От вас я этого не ожидал, — обиженно сказал он.

— Но вы теперь венценосная особа, — вздохнул да Унара, — и этикет велит…

— Тут велю я, а не этикет, — фыркнул Такангор, не усматривая в своих словах никакого логического противоречия.

Юлейн от удовольствия захлопал в ладоши. Если вообразить, что цари созданы природой наравне с сусликами, драконами и пупазифами, то перед ним восседал идеальный образчик царя со всеми природными данными, необходимыми для выживания, процветания и победоносного продолжения рода.

— И так все скверно, — вздохнул Такангор, проверяя, не изменилась ли позиция короны за последние две минуты, — а тут еще амазонки бесчинствуют.

— Как именно?

— Благоговеют.

Воцарилось молчание.

— Нет, — сказал главный бурмасингер после долгой паузы. — Это нехорошо.

— Все-таки маменьке присущ некоторый монументальный деспотизм, — пожаловался минотавр, устраиваясь на своем любимом месте и аккуратно расправляя салфетку с заботливо вышитой монограммой ТТ, Такангор Топотан.

И Юлейн, и вельможи сдержанно загудели и неопределенно закивали головами, тем самым как бы и соглашаясь со своим дорогим другом, и предусмотрительно избегая критиковать венценосную маменьку в его присутствии.

— На мне, — загибал пальцы минотавр, — всегда был ремонт лабиринта и охрана территории. Я исправно ходил за покупками, и никто не скажет, что я отнекивался от сбора Весеннего Припева. Чемпион Кровавой Паялпы — это интересно, потому что активный и здоровый образ жизни. Генерал — ответственно, познавательно и вводит тебя в историю. На худой конец я готов освоить производство маленьких неудобных полочек, но с короной пусть маменька мается, это по ее части. И вообще, у меня было нормальное счастливое детство, я не намерен его сейчас портить какими-то глупостями. Вам очень дорог ведущий корреспондент «Королевского паникера»?

Кто-то другой, не знавший Такангора вот уже целую вечность, как представители правящей верхушки Тиронги, посчитал бы последнюю фразу несколько нелогичной в предыдущем контексте, но они сразу поняли, что в газете только что открылась новая вакансия. И в списке обязательных требований к соискателю — если, конечно, главный редактор не вполне самоубийца — теперь появится новый пункт: деликатность и ненавязчивость при общении с владыками минотавров.

— Одно хорошо, — сказал Такангор и снова подергал корону. — Никто не знает, как она выглядит, а если не знать, то и не заподозришь. Думаю, обойдется.

Добрый Юлейн, не любивший страдать сам и искренне сочувствовавший, когда страдали другие, осторожно потянул со стола стопку сегодняшней прессы.

— А, газеты! — обрадовался минотавр. — Ну-ну, что новенького?

И он весело зашелестел «Королевским паникером».

КОРОЛЕВСКИЙ ПАНИКЕР, № 237

Наш девиз: Если вы не потеряли голову, когда все вокруг потеряли голову, возможно, вы чего-то не замечаете

Еще две недели тому любая газета Тиронги могла пожаловаться на дефицит остросюжетных материалов, и «Королевский паникер» не был исключением. Сегодня мы жалуемся на нехватку места.

218