Все волки Канорры - Страница 176

176

— Сатаран, я на тебя надеюсь, — нервно говорил Князь, вызвав лорда-маршала для приватной беседы.

— Как всегда.

— Я хочу, чтобы после этого сражения Международная Ассоциация Зверопусов гудела от возбуждения.

— Еще бы.

— Я желаю, чтобы все ее члены обсуждали только одну сенсационную новость: что Зверопус Третьей категории на поле битвы не только не ударил в грязь лицом, но и бился наравне со Зверопусами Первой и Второй категории.

— Само собой.

— Я приказываю, чтобы ты сделал все возможное и невозможное, чтобы Первый Зверопус мира испытал гордость за то, что его приняли в такую организацию.

— Сделаю.

— И я прошу тебя, Сатаран, сражаться так, чтобы я вошел в легенду, чтобы имя мое стало притчей во языцех в нашем тесном сообществе, чтобы эти несчастные мелколепные завистники великолепного ума поняли, что совершили грандиозную ошибку, присудив мне всего только третью, а не почетную вторую категорию.

— И не просите.

Князь Тьмы поднял на него четыре вопрошающих глаза, два грозных и два укоризненных.

— Не надо просить, так сделаю.

— Не посрами Ад.

— Когда? — изумился Сатаран, имея в виду, когда это он не оправдывал возложенных на него надежд, но потом вспомнил, когда и покорно кивнул огромной головой.

— Учту.

— Ибо я всеми сердцами стремлюсь присоединиться к остальным зверопусам и сожалею порою, что великая власть налагает на меня великие обязательства, ибо…

— Ибо, — подтвердил Сатаран.

Князь осекся. Он и так потерял мысль, а лорд-маршал сбил его даже с ее стремительно тающего следа. Порой ему хотелось откусить Змеерукому голову, но его удерживали два обстоятельства: во-первых, тот не дался бы, а спорить с собственным Карающим Мечом — возня немаленькая. Во-вторых, если дать себе волю и откусить все головы, которые того заслуживают, Ад опустеет, и он умрет с тоски.

Лорд-маршал Преисподней не всегда был таким лаконичным. В случае необходимости из его уст лились сладкие медовые речи, густо пропитанные ядом, так что многие недоброжелатели и многие доброжелатели, не сговариваясь, звали его за глаза Змееязыким. Но он знал по опыту, что если поддержать Князя в его стремлении сказать пафосную речь, царствию этому не будет конца. И он нетерпеливо перетаптывался на огромных лапах, ожидая, когда ему позволят отправиться наверх.

Битвы при Липолесье он не видел, зато видел тысячи других битв, и это не казалось такой уж огромной потерей; но после того, как ему все уши прожужжали о том, как это было захватывающе, страшно, неповторимо, великолепно и увлекательно; после того, как весь Ад несколько месяцев напролет гудел от слухов и сплетен, передавая из уст в уста леденящие душу подробности о поединках Такангора и Малакбела, Астрофеля и Кехертуса и Форалберга с тварью Бэхитехвальда; после того, как сам Сеятель Смерти приватно признался ему, что у него давно уже так поджилки не тряслись, Сатаран рвался в бой.

Наконец, Князь иссяк и молча вручил ему огромный свиток, скрепленный черными, огненными и кровавыми печатями, со множеством витиеватых подписей — доверенность на битву от своего имени.

— Ступай, Сатаран, и да окутает тебя Тьма, — немного старомодно напутствовал он, и демон рванулся ввысь.

Традиции есть традиции, и появление Карающего Меча Князя Тьмы всегда обставлялось согласно ритуалу, утвержденному адской канцелярией, распорядителем церемоний и лордом-канцлером вот уж пять тысяч лет тому.

Небо над Кахтагарской равниной посерело, солнце затянуло серным дымом, из внезапно налетевших черных туч ударили молнии, порывы ветра взметнули в воздух жухлую траву и сухие листья и закружили их маленькими смерчиками, земля затряслась и задвигалась, выпуская из своего чрева одного из величайших иерархов Преисподней. Сатаран медленно и грозно поднимался из тверди земной, окруженный кипящей лавой и желто-багровым дымом. Огромная уродливая голова поворачивалась из стороны в сторону, алые глаза не мигали, бесстрастно оглядывая жалкие крохотные фигурки людей; откуда-то раздавался неистовый стук барабанов и вой бесовских рогов. Словом, он явился миру с большой помпой.

— А, Сатаран, — церемонно сказал Намора, подлетая к коллеге. — Рад видеть! Какими судьбами? Хотите работать в нашем филиале?

— Я здесь не как лицо частное, — ответил лорд-маршал, — а как полномочный представитель известного вам лица.

— Неужели известное лицо хочет работать в нашем филиале? — поразился Безобразный.

— Нет. Я тут как Карающий Меч Зверопуса Третьей категории.

— А, тогда понятно! Тоже повезло, могли еще тысячу лет вообще никуда не выпускать! Гляди, твои как раз делают ляпики из Рыцарей Тотиса.

— И как ляпики?

— Сопротивляются, как дьяволы.

То был один из лучших комплиментов в Аду и Сатаран понимающе кивнул.

На вершине холма, не переставая, икал Тукумос, который отказывался верить своим глазам, упорно сообщавшим ему, что он видит нечто несоразмерно большое, невыразимо ужасное, черное, все в шипах и наростах, покрытое тускло блестящей броней, похожее на кошмарный сон гениального скульптора. Ройгенон и Килгаллен глотали воздух. Князь Люфгорн прикидывал, сумеет ли он незаметно прокрасться обратно в Нилону и спрятаться там под кроватью.

— А чего вы, собственно, ждали? — спросил Бургежа, как всегда в лоб.

Лорд Саразин, медленно потянул из ножен меч.

— Не советую, — прошелестел Флагерон.

Казалось, Командор внял его совету, потому что оставил меч в покое, и демон от него отвернулся, разглядывая равнину. Флагерон отвлекся на Сатарана всего на секунду — все-таки, это было милое его сердцу и весьма впечатляющее зрелище — и не заметил, как что-то вспыхнуло и погасло в светлых глазах лорда Саразина: это окончательно и бесповоротно прекратил свое существование бывший командор Рыцарей Тотиса, человек.

176