Все волки Канорры - Страница 168

168

План Такангора заключался в том, чтобы дать всем войскам противника беспрепятственно выйти из Нилоны, а затем нанести удар, оттеснив врага обратно к реке и мосту и отняв, таким образом, возможность маневрировать. Одновременно он собирался отрезать часть вражеской армии на южной стороне равнины и подставить ее под фланговый удар королевских рыцарей. В этой ситуации непомерные размеры войск противника обратились бы против него самого.

Государства и армии часто бывают подобны кораблям,

которым мешают плавать их размеры

Клод Адриан Гельвеций

Но просто поставить свои отряды на открытой территории означало добровольно попасть в окружение. Такангору было необходимо нечто вроде небольшого укрепления, завалящего фортика, крохотной, но крепостцы, которая препятствовала бы коннице противника разогнаться для удара, пехоте — развернуть фланги для охвата, а лучникам — стрелять по наступающим полкам Кассарии и Тиронги через головы своих солдат. Мардамонов воздвиг как нельзя лучше соответствовал всем его требованиям.

Внушительного вида пирамида с квадратным основанием стала идеальным сооружением, на котором с великим удобством можно было разместить пять порталов; четыре — направленные во все стороны света, и пятый, открытый на самой вершине — лично для Мардамона.

Выяснив, чего хочет Такангор, руководитель Адского филиала первым делом схватился за Устав.

— То, что мы с Кальфоном возведем в рамках, дозволенных нашему отделу, простоит не больше нескольких часов. Если необходимо, чтобы стояло дольше и было прочнее, нужно подавать заявку в главную канцелярию.

— Не нужно заявки, — мотнул головой минотавр. — Час — это даже много. Главное, укрепиться на стратегически выгодной позиции, перехватить инициативу в самом начале сражения и нейтрализовать стрелков.

Намора Безобразный внимал кассарийскому генералу с почтением и трепетом. За пять тысяч лет беспорочной службы в армии Преисподней он выполнил много приказов, но все они были какие-то однообразные: порвать в клочки, разорвать на мелкие кусочки, истребить, испепелить, уничтожить, стереть в порошок. Самый оригинальный приказ он получил однажды от старой язвы Сатарана: уконтропупить. Сама мысль о том, что он будет стратегически укрепляться, перехватывать и нейтрализовать, возвышала адского генерала в собственных глазах. Он чувствовал себя так, словно приобрел в коллекцию терракотовую доисторическую свинку-копилку.

Минотавр руководствовался несокрушимой логикой: и на марше, и когда войска разворачиваются в боевые порядки, стрелков держат в глубоком арьергарде. Вот там им и следует оставаться в абсолютном бездействии до полного и окончательного поражения агрессора. Достичь этого довольно просто: если полки нападающих и защитников сразу же смешаются, лучники не смогут стрелять по врагам без риска попасть по своим. Правда, его стрелки окажутся точно в таком же положении, но на сей раз его это не смущало. Подавляющее большинство лучников Такангора были не-мертвыми, и по известной нам причине, в принципе, не могли принять участие в сражении. В этой позиции у врага было существенное, чтобы не сказать — огромное — преимущество, и его следовало свести на нет одним махом. Словом, один воздвиг решал множество тактических задач.

Такангор верил в своих врагов. Сам он либо приказал бы стремительно атаковать, либо немедленно отступить и перегруппироваться, но только не приближаться на опасное расстояние с видом праздных зевак, но от них ожидал другого поведения. Минотавр рассчитывал на фактор внезапности, на удивление, которое должно охватить нападающих. Ему требовалось всего две-три минуты форы, чтобы полностью развернуть и построить для боя свои войска, и он был уверен, что противник их ему предоставит. А большего он и не желал.

Все произошло так, как он предсказывал, и Бургежа в восторге строчил в блокноте свой прямой репортаж, исписывая страницу за страницей. Уже в первые минуты этого великого сражения специальный военный корреспондент понял, что держит в руках не простую статью, но начало великого документального романа, который прославит его гораздо больше, чем широко разрекламированная любовно-историческая мелодрама «Сердце зомби». И на сей раз судьба щедрою рукою отмерила участникам этих событий удивительные приключения, невероятные опасности, загадки, тайны и потрясающие открытия. Но не будем забегать вперед, как говорили древние романисты.

Итак, пирамида окуталась изумрудно-зеленым светом, бившим, казалось, прямо из-под земли, а затем с четырех ее сторон открылись четыре портала, выполненные в виде огромных триумфальных арок, увитых — по настоянию Прикопса — бурфиками кучерявыми пестроцветными, настурциями, астрами, хризантемами и прочими осенними цветами.

В рядах наступающих, как и рассчитывал Такангор, случилось некоторое смятение. До паники было далеко, но все же ближайшие к пирамиде шеренги пехотинцев и конников остановились, а сзади на них наседали идущие следом; и поскольку огромная масса людей потоком хлынула вниз, в долину, из узкого горла ущелья, то у подножия пирамиды тут же началась давка, и войска смешались. Люди ругались, удивлялись, восклицали отчасти испуганно, отчасти восторженно, и в этом громком и бессмысленном гаме тонули выкрики офицеров, пытавшихся разобраться в происходящем и раздававших самые противоречивые команды. Их выполнение принесло бы больше вреда, чем пользы, но никто ничего толком не слышал и не понимал.

168